СЕРГЕЙ ИВАНОВ: МНЕ ПРОСТО НУЖНО ПРОЙТИ ЭТОТ ПЕРЕВАЛ

Люди рядом

Сегодня будет необычно длинное вступление к интервью. Потому что этот человек запускает во мне особые мысли - сакральные, сокровенные. Я обожаю наши беседы. Прямо цикл интервью намечается. А может быть, мы отдельный проект запустим «Беседы Инны Кулинич и Сергея Иванова» :) А чего? Космос он такой!!!

Был жаркий июльский вечер. Мы беседовали с Сергеем, уютно устроившись в мягких креслах на террасе его дома. Цикады в этом году не стрекотали, лишь изредка в соседних дворах лаяли собаки. Да, пожалуй, ещё комары устраивали светопредставление возле нас. Вдали где-то шумела трасса Краснодар-Кропоткин. А самолёты в аэропорт заходили по какому-то другому воздушному коридору. Поэтому было как-то по-особенному тихо на хуторе Ленина. Наверное, всё вокруг прислушивалось к нашей беседе.

Наш разговор был неспешным, как течение равнинной реки. На аудиозаписи длительные перерывы и чуть слышное звучание наших голосов – мы говорили о сакральном. О том, что любим беззаветно – про горы.

Многое из того, о чём мы беседовали, буквально через тройку недель очень пригодилось мне во время нашего совместного восхождения на гору Оштен. Я испытала на себе все стратегии, о которых говорил Сергей. И должна вам сказать, все они рабочие!

А спустя ещё пару месяцев в один из дней, когда мне было особенно тяжело и накатило отчаяние от усталости, от разочарований, от бесконечной работы, отсутствия результатов и денег, мне вдруг захотелось сесть и перенести наш разговор на бумагу. Так родилось это интервью.

И – о, чудо! – вдруг нашлись ответы на все вопросы, которые меня не просто мучили. Они меня буквально терзали, разрывали на мелкие частички последние недели. И вдруг стало так спокойно и легко на душе. Наша беседа неожиданно приобрела новые смыслы.

Я полностью согласна с Сергеем с тем, что у многих из нас есть иллюзия, что жизнь должна и может быть только лёгкой, если мы этого захотим сами. А если по какой-то причине не осталось сил, желаний и уверенности, то, значит, что с нами что-то не так. Что иногда нужно делать просто шаг, а потом ещё один, и ещё один. А сделав сотню шагов, добавить ещё десяток и только после этого сделать «привал» - осмыслить происходящее.

Все эти простые вещи приобрели для меня особый смысл в тот сентябрьский вечер, когда я принимала решение – остаться на новом пути или свернуть на прежний, уже пройденный, стабильный, но – чёрт подери – такой опостылевший путь. Спасибо тебе, мой волшебный космический друг, за эти откровения!

Это лирическое отступление не одобрят те, кто привык показывать себя другим только в сильные моменты своего существования, выверяя каждое слово и шаг. Бог вам судья! Маркетинговые ходы, рекламная дребедень… Мишура, которая делает из нас клонов друг друга, а наши истории писанными под копирку.

Я же люблю людей искренних, самобытных, тех, кто не прячет от мира свои слёзы. Я точно знаю, что в слабости иногда заключена очень большая сила. Но именно в эти моменты и случается принятие себя, и своей истории. Мне не интересны псевдопобедители. Мне интересны люди, живые, постигающие себя и мир честно, без понтов. Сергей – один из таковых. И за это я люблю с ним беседовать.

Вот теперь всё. Читайте запись нашего разговора, друзья! 

Горный Алтай
Все фото из личного архива С.Иванова

— Как давно ты стал ходить в горы?

— Горы меня привлекали давно. А настоящий альпинистский опыт я получил в 2015 году, когда летал в Узбекистан в Чимганские горы. Там проходил программу подготовки альпинистов на категорию «Значкист». Есть такая низшая категория для альпинистов.

— Как пришла идея туда лететь?

— Да также, как в той истории, когда я поступал в пединститут. (см. первое интервью с Сергеем). Мне песня про Бричмуллу нравилась. Знаешь такую песню?

На Камчатке ишак угодил в полынью
Мои дети орут, а я песню пою.
И Чимган освещает дорогу мою,
И безумно прекрасен собою.

Мне всегда было интересно, что такое Бричмулла и Чимган. Потом я выяснил, что есть такие горы в Узбекистане. И что на Чимган можно подняться. Существуют майские альпинистские сборы. И однажды я решил, что я туда поеду. Купил билет и полетел.

— И вот ты прилетел и увидел Бричмуллу.

— Во-первых, когда я прилетел, я увидел Ташкент. Про Ташкент у меня есть воспоминания из детства. Поскольку, когда я был маленьким и у меня стало портиться зрение, врачи сказали, что мне нужно менять климат. У нас под Ташкентом жила родственница. Каждое лето меня туда возили. Смутные воспоминания, но помню лепёшки, арыки, горы шоколада на ташкентском базаре, метровые дыни, острые манты, толстолобиков, бьющих хвостами в ванне, мопед в коридоре, виноград в саду. Мне было очень интересно вернуться в город, который я почти не помню. Так что первое, что я увидел, был Ташкент. В самый первый вечер я купил себе настоящую узбекскую лепёшку и настоящие узбекские томаты. Сказка!

Потом были горы и 10 дней в альпинистском лагере. Несколько дней подготовки. Три восхождения. Два перевальных похода.

— Какая высота Чимгана?

— Небольшая. 3800 м, по-моему. 

2015 г. На Чимгане. А внизу та самая Бричмулла

— Зачем человеку альпинистский опыт? Что он даёт? Зачем люди идут в горы и, по большому счёту, рискуют жизнью?

— Ну по большому счёту, да. Бог его знает. Мне этот вопрос достаточно часто задают. Я не знаю ответ на этот вопрос. Как в той песне у Высоцкого:

Так оставьте ненужные споры,

Я себе уже всё доказал.

Лучше гор могут быть только горы,

На которых ещё не бывал.

Для меня в моей метафоре жизни единственную дорогу, которую нужно пройти, — дорогу к самому себе. Горы — это метод очень чёткого, ясного и прямого самопознания. В них есть преодоление.

Когда я начал работать с командами, у меня была такая метафора идеальной команды – команды альпинистов, которая идёт к вершине. Каждый знает, зачем он это делает. Есть чёткое понимание, что забраться на вершину можно либо всем вместе, либо не забраться и вернуться. Горы за счёт грани риска, преодоления, выносливости, очень легко убирают всё наносное в человеке. Либо ты можешь идти к своей вершине 6-8 часов, либо не можешь. Всё просто. И ответить себе на вопрос: «Зачем я 6-8 часов под солнцем, под дождём, иду в эту гору?». Просто идёшь и идёшь. Слушаешь себя, разговариваешь с собой.

Какое-то время назад Миша Киянов (краснодарский коуч – прим. автора) сказал: «Я понял, почему мужчины ходят в горы. И на что их «подсаживают» горы. В нашей повседневной жизни мужчине, как правило, приходится нести ответственность одновременно за несколько целей. Держать в голове несколько целей в бизнесе, в семье, ещё где-то. А в горах всё сужается ровно до одной – есть вершина, к которой ты идёшь. Все твои стратегии на тропе сводятся буквально к одной стратегии – всё, что тебе нужно делать, это делать следующий шаг. Мозг освобождается, просто делаешь следующий шаг».

Горы неподготовленных не любят

Последний раз, когда я был в горах, маршрут оказался тоже такой достаточно непростой. И я решил загрузить мозг полезным делом. По-прежнему вдохновлённый игрой «Империя магов», взял оттуда метафору четырёх стихий.

Есть четыре составляющих успеха: стихия огня как желание, которая подогревает твой интерес; стихия воздуха как идея размышления, планирования образа результата; стихия земли как понимание своих ресурсов, способностей, возможностей и стихия воды как некие действия, которые ты делаешь. Я решил, что каждый день похода я буду направлять свои мысли в сторону размышлений – как эти составляющие проявляются в моей жизни? А поскольку путешествие было пятидневным, я решил, что пятый день будет днём интеграции. В начале дня я давал себе внутреннюю установку – сегодня я наблюдаю в себе определённые вещи. И находил какие-то интересные для себя моменты, на которые в повседневной жизни не обращал внимания. Как зарождаются во мне желания? Как долго они горят? Как я ставлю свои планы?

Я выяснил, что многие мои желания подобны спичке – они вспыхивают, и очень часто я не могу долго поддерживать этот огонь. Через какое-то время я могу потерять интерес к ним. И тогда я задавался вопросом: как мне этот огонь поддерживать?

Я осознал, что в моей голове очень много всяческих планов, размышлений. В последний день, когда мы поднимались на достаточно трудный перевал, у нас закончилась вода. Стояла непомерная жара. Я задал себе вопрос: «Про что это для меня? Почему в важный и сложный момент не оказалось такого простейшего ресурса, как вода?» И моя творческая составляющая, которая этим вопросом занималась, тут же отреагировала: «Ну, Серёжа, в твоей жизни так и происходит. Во многих своих проектах ты часто забываешь такую штуку, как качественная подготовка. А в нужный момент, если провести аналогию как в «Империи магов», вода – это действие, когда нужно делать действия, ты их не делаешь или этих действий недостаточно». Вот такие инсайты у меня в горах появлялись.

2014 г. И семья в горы любит выбираться
Жена Елена, дочь Ангелина и сын Сергей

Знаешь, к чему я пришёл для себя? Начав заниматься коучингом, я вдруг «подсел» на идею лёгкости – как бы если всё в мою жизнь приходило легко, естественно, просто. В конечном счёте нарисовал себе какую-то иллюзию – цели, которые я достигаю, должны быть наполнены этой лёгкостью, чем-то таким воздушным, всё должно легко случаться.

А тут я понял, что ничего подобного – есть периоды в жизни, периоды в проектах, этапы в проектах, этапы в достижении целей, когда мне ничего не остаётся, как включить в себе силу преодоления и идти в гору, на этот перевал. И ни о какой лёгкости там речи быть не может. Мне просто нужно пройти этот перевал.

В горах у меня родилась идея программы, которая помогала бы людям пройти такие периоды в жизни. Идея лёгкости, конечно же, тоже нужна. Желательно, чтобы бо́льшая часть твоей жизни проходила легко, азартно, весело, в потоке. Но есть периоды, когда нужно включить в себе этот стержень и идти в гору, какой бы тяжёлый груз у тебя в этом рюкзаке не висел. 

г. Фишт (2880 м, Адыгея)

— И что для этого надо?

— Нынче модно говорить про эмоциональный интеллект. В горах интересно наблюдать, как люди начинают вступать во взаимоотношения со своим настроением. Это на картинках классно – горы, горы. А когда ты идёшь шестой, восьмой час, за спиной рюкзак килограмм, в лучшем случае 10, а то и 20.

— А ты изначально этот маршрут продумывал? Или это был экспромт чистой воды?

— Продумывал, конечно. Я консультировался с гидом, который ходит по тем местам. Нам дали карту. Ну и на стоянке расспросил людей. Тропинки в этих местах промаркированы, они всем известны. Есть развилки, на них выбираешь куда идти. Но как оказалось, в том направлении, которым шли мы, никто не ходит. Все нормальные люди спускаются вниз с перевалов, а мы по ним шлёпали вверх. Я пока тащился на этот перевал, придумывал себе всякие метафоры, с чем это можно было сравнить. Прикинул, что перепад в 600 метров – это как здание этажей в 200. И тебе надо на его подняться по лестнице. По жаре. А сзади рюкзак пару десятков килограммов. А в голове мысль: «А какого лешего мне это всё надо?»

— Так какого лешего надо-то?

— Не знаю ответ на этот вопрос. Но вот что тебе скажу. У нас в группе был Алексей, маркетолог из Москвы. Он в горах был в первый раз, я ему тоже задавал этот вопрос: «Тебе-то это зачем?» И в одной из бесед он выдал такое: «От моего дома в Москве станция метро метрах в двухстах. Я одел рюкзак, он мне показался достаточно увесистым. И пока я шёл эти 200 метров, думал: «А как я по горам буду идти?»

Когда мы приехали на базу в Гузерипле, где оставили машину, я вытащил ещё остальные вещи, которые надо было поместить каждому в рюкзак – это были в основном продукты питания и газовые баллоны. Это увеличило вес каждого рюкзака процентов на 20 минимум. И с этим весом Алексею надо было пройти не 200 метров, а 12 километров и преодолеть два перевала. Когда мы спускались вниз, к приюту Фишта, мы уже даже не разговаривали, потому что сил говорить уже не было. Но когда пришли в себя, эта идея, что у тебя в голове установка – как же тяжело пройти эти 200 метров от дома до метро, – это всего лишь то маленькое ограничение, которое не позволяет тебе видеть твои истинные ресурсы. Ты можешь не только пройти эти 200 метров по прямой, но и 12 километров в гораздо более тяжёлых условиях. 

2016 г. Наше восхождение на г. Оштен (2080 м., Адыгея)
Все стратегии проверены на собственном опыте
Это непередаваемые ощущения! 

— А как вообще возникла идея идти в трансформационный поход на 5 дней?

— Она давно возникла. Я, когда изучал возможности, которые есть здесь в Адыгее, мне попалась информация о так называемом 30-ом маршруте. Его в советское время называли «маршрутом достоевской интеллигенции».  Он был проложен от плато Лаго-Наки через приют «Фишт» к Чёрному морю. Туристы в течение 5 дней шли по нему. Они шли достаточно налегке, потому что базовое снаряжение – палатки и всё такое – их ждало на базах. Поэтому каждый, кто способен был передвигать ноги, мог позволить себе такое путешествие.

Потом после развала СССР, как и многие другие маршруты, он был забыт. Восстановлен лет десять назад. И мне в голове поселилась идея, что я хочу этим маршрутом пройти. Изначально мы планировали именно такой маршрут. Но, когда мы посоветовались с гидом, выяснилось, что на последнем участке этого маршрута, сейчас строится дорога. Эстетически, когда ты последний день всё время идёшь вдоль строительной техники, не очень хорошо. Появилась идея изменить маршрут и прогуляться вокруг самого Фишта.

Будучи в Чимгане я познакомился с фотографом Егором Власовым, и мы с ним задумали такое путешествие, чтобы погулять, пофотографировать, пообщаться. Изначально мы планировали собрать большую группу, но в последний момент оказалось, что группа собирается совсем маленькая. Но Егор сказал, что он пойдёт в любом случае. Ну а поскольку я был инициатором этого дела, то бросать друзей-товарищей было нельзя, и мы отправились в это путешествие. Нас было четверо. Со мной был мой героический сын Сергей, который тоже познавал себя. И какие-то свои особые мужские качества.

— Слушай, а горы они для мужчин? Или всё-таки женщины тоже могут ходить в горы?

— Конечно, могут. Горы, в том числе, наверное, и про характер. В первую очередь, про характер. В прошлом году восхождение на Фишт с не очень подготовленной группой заняло 16 часов. Тогда со мной в горы пошёл мой сын, которому было на тот момент 12 лет. И я видел, как в нём формировался характер.  Начиная от вопросов: А зачем я это делаю? Когда же это всё кончится? И почему же так жарко? Сколько нам ещё идти? И заканчивая его сакраментальной фразой, которую повторяли в этот раз все участники нашего пятидневного похода: «Устал весь, но самооценка зашкаливает». Есть версия, что он первый подросток, поднявшийся на Фишт. Потому что, когда мы спрашивали у инструктора, который туда уже ходил несколько десятков раз, он сказал, что ещё никого не водил в таком возрасте.

Сергей Иванов-старший и Сергей Иванов-младший

— Хочется узнать подробнее про проект, который у тебя там родился.

— Попробую какие-то тезисные вещи рассказать. Идея заключается в том, чтобы перейти перевал, который у тебя возник в жизни. Может проект так и будет называться «Перевал». Я, когда по Алтаю путешествовал, с алтайцами много разговаривал. Для них сам перевал – это особая, мистическая, важная штука. Перевал – это то место, где путник должен остановиться, задуматься, посмотреть на пройденный путь и пойти дальше.

Я подумал, что было бы интересно придумать программу, буквально 5-6-дневную, в течение которой человек, с одной стороны, исследует четыре составляющие успеха (множители) – желание, образ результата, ресурсы, действия. Если это множители, то если какой-то из них становится равным нулю, что получаем в результате?

— Ноль.

— Точно! И неважно на каком этапе ты находишься. У меня в голове есть хорошо укоренившаяся модель Эриксоновского коучинга – четыре этапа планирования, или четыре этапа достижения цели. До похода я считал, что эти этапы последовательны. Но со мной случилось озарение, которое заключалось в том, что желание должно быть мультипликативным: оно должно гореть на всём протяжении всего проекта. И образ результата должен сопровождать тебя всегда, пока ты делаешь проект.

— Но жизнь же представляет всегда ещё какие-то возможности. И в процессе движения образ результата может видоизменяться.  

— Ну это смотря чего ты хочешь. Можно менять. Просто в метафоре гор – ты выбираешь себе вершину, на которую хочешь подняться.   А рядом ещё есть вершины – одна ниже, вторая ещё ниже. Конечно, ты можешь сказать в какой-то момент: «Нет, эта вершина меня не интересует, я пойду на соседнюю, потому что она ниже». Но будешь ли ты удовлетворена тем, что ты взошла на другую вершину? Если будешь удовлетворена, ради Бога, меняй. Если ты всё-таки год готовилась, собралась на эту вершину, тогда нужно понять – что тебя сейчас останавливает? Нехватка твоей мотивации или твоего желания? Недостаточное количество ресурсов? Или непонимание, что делать дальше? И тогда ты начинаешь думать, что в этом движении на перевал тебе надо усилить? А в рамках программы исследования своих стратегий как раз можно посмотреть, как и за счёт чего я могу подняться на свой перевал, что меня там ждёт дальше, куда я иду?

Для меня это путешествие было в каком-то смысле возвращением к себе. Почему? Потому что, нарисовав эту иллюзию лёгкости, которая должна быть везде, я совершенно забыл, что как личность, как человек, формировался в те моменты, когда я проходил свои перевалы.

Это потом, возможно, ты будешь говорить: «А вот здесь можно было сделать легче». Но пока ты просто пашешь и идёшь! 

Гроза на Чимгане

— И иногда уже не задаёшь себе этот вопрос: «Какого лешего мне это всё!»

— Я тебе ещё про одну стратегию расскажу, которую я в горах освоил. Когда тебе совсем тяжело, у тебя всё равно есть силы на то, чтобы сделать следующий шаг. Не думай ни о чём. Просто сделай следующий шаг. Потом сделаешь ещё один шаг. Как бы не было тяжело, на следующий шаг у меня есть силы всегда. Его надо просто сделать. И ты уже будешь на один шаг ближе к своей цели.  

Горы тебя приучают ещё и к стратегии долгого подъёма. Забежать на вершину крайне сложно, хотя есть сильные товарищи, которые занимаются скайраннингом. Они прямо сильно-сильно здоровые. Вот они могут себе позволить забежать на вершину. Один из первых уроков, которому меня научили на Чимгане – это скорость движения к цели.   Неважно, быстро ты бежишь или медленно, важно, чтобы ты делал постоянно шаги. Идёшь, идёшь, идёшь, идёшь. Не быстро, не медленно. В своём темпе. Шаг за шагом.

В этом походе, когда крутизна давала о себе знать, мы с сыном изобрели стратегию 100 шагов, т.е. всё, что тебе сейчас нужно, это увидеть отметку, те самые 100 шагов, которые тебе надо пройти. Правда, мы потом ещё придумали, что, сделав эти 100 шагов, надо сделать потом ещё 10. И только потом остановиться, подышать, обсудить, а потом просто сделать ещё 100 шагов и бонусом ещё 10.

— А десять шагов бонусом – это зачем?

— Это, знаешь, про что? Когда я ходил в спортзал, мне рассказали принцип, как растут мышцы у людей, которые спортом занимаются. Есть один маленький момент, когда наращиваются мышцы. Сперва разогреваешь мышцы, нагоняя туда кучу крови, а в какой-то момент тебе нужно сделать усилие, которое будет чуть-чуть выше твоих возможностей. В этот момент в мышцах возникают надрывы, кровь поступает туда и тем самым наращиваются ещё новые мышцы. Это такой маленький шажок преодоления, выйти за пределы своих возможностей и узнать о себе что-то новое. Это была игра всего лишь, такая тяжёлая, но игра.

— Т.е. всегда надо планировать определённое количество шагов и ещё чуть-чуть.

— Да, сделать ещё один шаг. Для своего роста. 

2015 г. На Фишт по снежнику

— Ты же игру «Тамболия» на вершине проводил. Отличается игра там от игры, допустим, здесь, в городе?

— Я думаю, что там у людей возникает меньше каких-то социальных шаблонов. Ты взаимодействовал с самим собой, ты преодолевал, ты видел красоту гор, видел облака, которые проплывают у тебя под ногами. Тебе нет смысла прятаться от самого себя. Ты более естественен, открыт, и о каких-то серьёзных вещах говоришь проще, быстрее до них доходишь. Мои такие догадки. Я немного игр на вершине провёл.

— Но меня всё-таки не оставляет один вопрос в покое – так что же такое горы? И почему они такие интересные вещи творят с людьми? С геологической точки зрения, это всего лишь складки земной коры, но, когда оказываешься там, что-то такое магическое происходит.

— Там есть нечто большее, чем наша человеческая жизнь. Как ты говоришь, мир был до тебя, мир будет после тебя. А горы они тоже были до тебя, и останутся после тебя. Это один момент.

Второй момент. Как сказал Егор, профессиональный фотограф, у которого в глазах больше степеней свободы, чем у меня: «Ты можешь фотографировать горы непрерывно, потому что всё время что-то меняется». Мы с тобой здесь (на террасе – прим. автора) сидим, и этот пейзаж не особо меняется последние часы. В горах пейзаж меняется каждую секунду – это движение облаков, преломление света, облака такие, облака сякие. То они открывают одну часть горы, то – другую. Постоянно что-то происходит. В этом есть какая-то своя, особая магия.

Егор подарил такую интересную метафору – нам, любителям путешествий почему-то очень важно, найти места, куда не ступала нога человека. Мы шли с ним по тропе, он говорит: «А ты посмотри буквально на три метра в сторону. Я тебе даю гарантию, что последние 100 лет там никто не ходил. Там своя экосистема, там бегают муравьи, растёт травка. И навряд ли последние 100 лет, а может быть, и больше нога человека туда ступала. Вот же оно, рядом всё». В тот момент это меня сильно зацепило. Где-то в Тибете есть священная гора Кайваш, пройти вокруг которой должен каждый уважающий себя человек. У нас был свой Кайваш в лице Фишта.

А ты знаешь, например, что плато Лаго-Наки – это дно бывшего океана? 

2016 г. После восхождения мы играли в "Империю магов"

— Нет.

— Там был древний океан. В районе Каменномостского есть музей. Внутри есть экспонаты-камни, которые расколоты и внутри них есть останки морских животных. Их до сих пор находят в реке Белой. Получается, что горы – это соприкосновение с Вечностью. В нашем людском формате. Чтобы туда дойти, нужно преодолеть. Социальные понты отваливаются там на первых шагах. В горах никому ничего не надо доказывать.

— Значит, прав был Высоцкий: «Я себе уже всё доказал».

— Мы встретили во второй день похода Олега Афанасьева, руководителя клуба «Стремление» в Краснодаре. В прошлом году Олег был нашим гидом при восхождении на Фишт. Было неожиданно приятно его утром там встретить. Худой и загорелый, в очередной раз спустившийся с Эльбруса. На Эльбрусе он был уже порядка сорока раз. Поздоровались, пообщались, пожелали им всего хорошего, и они ушли на очередное восхождение на Фишт. Когда мы поднялись на перевал и пошёл сильный дождь, я глянул на часы и по времени понял, что Олег должен находиться где-то на вершине. А дождь на вершине чуть-чуть другой, чем здесь. Я долго шёл и думал, как они там, на вершине? Вернувшись в Краснодар, написал ему и оказалось, что дождь, действительно, застал их на вершине. Они промокли до нитки, но все вернулись оттуда.

Люди всё равно будут рисковать. Какая-то часть людей. Я пытаюсь размышлять – ну хорошо, если бы все сидели такие тихие и дома, в голову не лезли бы дурные мысли – идти в гору или делать ещё что-то рискованное. Мы бы, вообще, как цивилизация, как вид, выжили бы, нет? Где формировались бы наши характеры? У тех дедов, которые защищали Сталинград и прочие города?

Весна на Чимгане 

— Знаешь, вспоминаю свои походы на дальнем Востоке. Ну пусть Хехцирский хребет - не такие высокие горы, но, тем не менее, с рюкзаком в несколько десятков килограмм по снегу, который иногда доходил до середины груди. Вспоминаешь потом, что было сложно, иногда до соплей реально сложно. Сядешь, распсихуешься и говоришь: «Да пошли вы все! Не пойду я больше никуда и никогда! А когда мы дойдём, я вас на хрен всех поубиваю, тех, кто меня сюда позвал». Но удивительно, вспоминая один из своих походов, когда мы на вершину ползли по высокому снегу почти восемь часов, мы пришли в сторожку егеря. И мне обычная вода из полиэтиленовой бутылки показалась такой вкусной. Тогда мне пришёл в голову ответ: Чтобы самый вкусный глоток воды в своей жизни испить, мне нужно было восемь часов сюда ползти.

— У меня в этот раз был тоже очень вкусный глоток воды. У   нас вода закончилась на перевале. И надо было пройти порядка 4-5 километров до озера. Сначала нам сказали, что три километра. Я мерил эти три километра в шагах и часах. Оно не появляется, а пить хочется. Я стал вспоминать вкус воды во рту, пить захотел ещё сильнее, и бросил это дело. Потом увидел снежник, пошёл себе выдолбил кусочек, погрыз. Когда мы дошли до этого озера, набрали воды прямо из него. Через несколько минут прибежал щепетильный Лёша и сказал, что из этого озера пить нельзя, там дохлые мыши плавают. Мы с Егором сказали: «Да и по фигу! Пусть плавают. Мы дома выпьем какую-нибудь таблетку. Сейчас нам нужна вода». Правда, утолив первую жажду, мы перестали пить из озера, потому что и правда плавали мыши. Я и во время, и после этого похода вспоминал какие-то события, когда буквально в физическом плане приходилось проходить через какое-то преодоление. Это было связано с какими-то нагрузками, с физическим трудом. И я вспоминал, как я подростком делал героические для себя вещи. У меня детство прошло большей частью в деревне. Сенокосы и прочее – это была обыденная часть моей жизни. Я помню достаточное количество моментов, когда после такого дня, мы возвращались домой, я падал от усталости, но при этом внутри рождалось огромное уважение к самому себе. Может быть, это не самый простой способ формирования уважения к самому себе, но, по мне, достаточно надёжный. Нет, ну конечно, можно несколько месяцев походить к психотерапевту. А можно один раз сходить в горы.

Как там у Высоцкого?

Парня в горы возьми, рискни,

Не бросай одного его.

Пусть он в связке с тобой, одной,

Там поймёшь кто такой.

— Вот на этой классной ноте мы поставим с тобой большую жирную точку.

- А чего точку-то? Многоточие… 

Записано в июле 2016 г.